Республика Беларусь ратифицировала конвенцию о правах ребенка и приняла обязательства по ее выполнению. В конвенции утверждается, что дети имеют право на особую заботу и помощь, предоставляемую государством. Такие меры признаны защитить детей и помочь им в тех случаях, когда родители не могут с этим справиться. Декрет №18 «О дополнительных мерах по государственной защите детей в неблагополучных семьях» определяет ситуации, когда государство должно заступиться за ребенка. Этот документ закрепил, что в случае нахождения ребенка в социально опасном положении (СОП), а при наступлении определенных опасных последствий для его жизни и здоровья, приводит к применению государственных мер защиты — изъятие детей из семьи (НГЗ). Низкая зарплата родителей, безработица, жилищные проблемы, домашнее насилие, алкоголизм,  психические болезни, ненадлежащие с точки зрения гигиены и безопасности условия проживания и многие другие показатели могут привести к неблагополучности семьи, а детей поставить в СОП. В последнее время в Беларуси участились случаи, когда под особый контроль социальных служб попадают политически активные семьи. Им угрожают не только учетом, но и изъятием детей из семьи. Таким образом, СОП постепенно начинает превращаться из защитного механизма для ребенка в преследование его родителей.

Исходя из собственной практики, хотелось бы рассмотреть более пристально ситуацию неблагополучия в семьях, где присутствует насилие. Статистика упорно свидетельствует о том, что у пострадавших от насилия в близких отношениях  женское лицо.

Домашнее насилие — это комплексная проблема, о которой по-прежнему многие стараются умалчивать по известным причинам. Своим родным и близким людям женщины не стремятся рассказывать о том, что происходит в их семье, поскольку боятся столкнуться с непониманием и осуждением, а также собственной неготовностью услышать множество советов, рекомендаций и последовать им. В учреждениях образования, как правило, «не любят» проблемные семьи, так как это может сказаться на репутации учебного заведения. Это головная боль социальных педагогов, психологов, классных руководителей и администрации, это возможные риски, много хлопот и огромное количество работы с документами. Поэтому на родительских собраниях практически всех детских садов, школ и гимназий можно услышать: «если у вас дома конфликты и ссоры, то не привлекайте к этому милицию, иначе у нас и у вас будут проблемы». Женщина, в семье которой происходит насилие, получает послание о том, что за помощью обращаться крайне нежелательно. У нее могут быть проблемы и она создаст дополнительные неприятности еще кому-либо. А в это время на  собрании может присутствовать абьюзер, которому только на руку подобные заявления. Отсутствие какой-либо серьезной ответственности с его стороны за насилие в отношении близких, позволяют ему продолжать совершать правонарушения, а иногда и преступления у себя дома. Агрессоры знают, что за легкие телесные повреждения они получат штраф, то есть будут привлекаться за административное нарушение. И штраф не исправляет человека с разрешающей установкой на применения насилия и никаким образом не гарантирует, что не произойдет рецидива агрессивного поведения. Но даже административное наказание обидчик получит только, если пострадавшая напишет заявление в правоохранительные органы и предоставит доказательства, так как домашнее насилие относится к категории дел частного обвинения. Запустить процедуру по защите прав женщин, пострадавших от насилия в семье, не могут ни родственники, ни соседи. 

К сожалению, в нашем обществе не высокий уровень психологической и юридической культуры. Мы часто не знаем своих прав,  нам легко внушить, что нужно терпеть и меняться самой. Мы не изучали психологии поведения агрессора, не всегда можем осознать, что уже находимся в петле насилия. Не часто случается так, что однажды столкнувшись с насилием, женщина, не задерживаясь, уходит оттуда, где ей сделали больно.

Эксперты утверждают, что человек, ударивший свою жертву один раз, обязательно ударит ее снова и снова. Работает разрешающая установка, позволяющая ему совершать насилие. Если мужчина воспитывался в семье, где практиковались физические наказания в отношении детей, либо отец избивал мать, то существует большая вероятность того, что будучи взрослым человеком, он поступит аналогичным образом со своей женой и детьми, поскольку  не имеет представления о здоровой модели взаимоотношений с близкими. «Меня наказывали и я могу наказывать, люди не стоят уважения и любви», «Чтобы избежать боли и агрессии от других, надо опередить их, чтобы они боялись меня» — усваивает уроки агрессор. Конечно, такие выводы он делает бессознательно и не на языке логики, а скорее используя уровень ощущений и чувств. Человек, который практикует насилие в семье, как правило, стремится к абсолютной власти. Чтобы стать повелителем, ему необходимо  сделать жертву беспомощной, покорной, максимально удобной в использовании и эксплуатации. Это может иметь отношение не только к материальному миру, но и моральным, и интеллектуальным качествам, которыми обладает другой человек. Тиран всегда чувствует, в чем именно не уверена жертва, что ей особенно дорого. Поэтому критике и нападкам будут подвергнуты эти качества, умения и то, что ей ценно и важно. Он нуждается в партнере, у которого не будет к нему претензий, который не имеет своих целей, желаний и проявлений инициативы.

Отношения с собственным ребенком строятся еще более жестко. Воспитание проходит по принципу: чем больше критики, тем лучше. Похвала почти полностью исключена из воспитательных мер, чтобы  жертва не почувствовала себя на уровне властелина.

Люди садистического типа очень чутки в отношении эмоциональных реакций партнера и вызывают те, которые предпочитают видеть в данный момент. Своими действиями они могут погрузить другого в глубокую печаль, заставить страдать и бояться или вызвать бурный восторг, побудить благодарить, снова надеяться и доверять. В агрессии присутствует много энергии, которая придает уверенность действиям и словам того, кто совершает насилие. Мучитель заставляет поверить жертву в то, что «он вынужден был ее избить, потому что она это заслужила». И пострадавшая начинает винить себя в том, что происходит, начинает сомневаться в своем восприятии действительности. Общество тоже перекладывает ответственность на пострадавшую: «Почему она не уходит, если ей так плохо?», «Не все так однозначно». 

В результате постоянных манипуляций, угроз, унижений и оскорблений формируется нарушенное восприятие себя и своих качеств, искаженный портрет партнера, появляется  неуверенность в себе, резко снижается самооценка, развивается тревожность и депрессивное состояние, когда сложно справляться даже с обычными бытовыми обязанностями, не говоря уже о сложно организованной деятельности. Пострадавшая  наполнена стыдом, страхами и виной. Происходят изменения на психологическом уровне: нарушается сон, беспокоят кошмарные сновидения, навязчиво возникают воспоминания травматичных событий, обозначаются  проблемы  с концентрацией внимания и памятью, появляется раздражительность, повышенная чувствительность и уязвимость. Постепенно нарушаются взаимоотношения с окружающими. Жертвы домашнего насилия  все чаще стараются избегать контактов. Собственное бессилие делает женщину еще более зависимой от партнера-тирана. К уходу от обидчика может побудить случай особенно опасный для жизни и здоровья женщины, либо, когда угроза коснется ее детей. Самым уязвимым местом для женщины являются дети. Невыносимо страшно, когда ребенок чувствует боль. Эта боль у каждой матери отзывается  во много раз больше, чем собственная. В этот момент чаша терпения переполняется. Женщина больше не может выносить побои и оскорбления молча. Она начинает делать насилие видимым: обращается в правоохранительные органы, проходит судебно-медицинскую экспертизу,  собирает вещи и уходит из дома или заявляет о  решении расстаться с абьюзером. За этим следует новая вспышка агрессии, шантажа, преследования и угроз. Агрессор незамедлительно начинает предпринимать серьезные шаги для того, чтобы воспитать и наказать непокорную жену. Дети — удобный инструмент для достижения своих целей. С этого дня для женщины начинается прохождение кругов ада. Можно услышать: «Даже не думай, что я тебе отдам детей», «Ты сумасшедшая и я это докажу. Дети с тобой не останутся, я не дам их калечить». Обычная практика, когда дети становятся предметом торга. Отец выливает поток негатива на мать в присутствии детей, не задумываясь о том, что происходит у него в душе. Кроме того, он может потребовать, чтобы дети вторили ему, принимали участие в акциях гнобления матери. На самом деле, любящий и заботливый родитель, прежде всего должен поступать бережно по отношению к своим чадам. Но агрессор преследует совсем другие цели. Для ребенка подобная ситуация является стрессом. Она вызывает растерянность, тревогу, много различных страхов. Дети могут принимать вину за происходящее в отношениях  родителей на себя, оставаясь с этими переживаниями наедине с собой. Первое время, пытаясь балансировать и стараться хоть как-то повлиять на улучшение ситуации, ведь, как правило, они любят обоих родителей. 

Сам факт угрозы  постановки детей на учет, является средством манипуляции со стороны агрессора. Женщины, чьим детям угрожает этот статус, испытывают шок. Большинство из них уверены, что СОП — это клеймо на репутации, которое ставится на всю жизнь. Когда в учреждение образования или СПЦ поступает информация о детях, которые находятся в небезопасной ситуации, то принимается решение о социальном расследовании. Это еще не СОП. В рамках социального расследования проводятся мероприятия по проверке условий жизни и воспитания детей. Именно с этой целью комиссия может прийти к вам домой. Выясняется условия для проживания и учебы, каким образом обеспечиваются потребности ребенка в пище, одежде, игрушках, канцелярских принадлежностях и прочее. В заключительном акте отражаются сведения о наличии либо отсутствии критериев и показателей социально-опасного положения детей. Практически во всех случаях подготовиться к встрече с такой комиссией предстоит матери. В то время, когда ей приходиться экономить энергию и избегать контактов, нужно принимать гостей, которые будут заглядывать в холодильник, задавать неудобные вопросы, оценивать порядок в доме и наличие необходимых вещей. После проведения социального расследования назначается совет профилактики, где может быть принято решение по совокупности фактов обратиться в координационный совет по месту жительства семьи для признания ребенка, находящимся в СОП. На координационный совет приглашаются оба родителя. Таким образом, присутствие пострадавшей стороны вместе с агрессором как бы уравнивает их положение — «оба виноваты». Можно предположить, что обеим сторонам будет предложено в срочном порядке «наладить отношения, перестать конфликтовать, посещать психологов, иначе...». Получается, что порой специалисты, которые  принимают судьбоносные для детей решения, недостаточно компетентны и не имеют представления о психологии агрессора, причинах и последствиях домашнего насилия, подвержены обывательским стереотипам и не проинформированы о том, что виновник в ситуации насилия тот, кто его совершает. «Мириться» — означает для пострадавшей стороны новый виток испытаний и ужаса. Если этого человека обязать покинуть совместное жилье и не приближаться к пострадавшим, в принудительном порядке заставить проходить коррекционную программу для агрессоров, привлечь к ответственности за жестокое обращение, тогда имеет смысл в подобном мероприятии. Приходится сожалеть, что часто одинаково жестко относятся к обоим участникам ситуации насилия и достаточно формально подходят в осуществлении плана намеченных мероприятий. Например, когда агрессор совершал сексуальное (об этом жертва вряд ли расскажет в присутствии членов комиссии) и физическое насилие, им рекомендуют совместную культурную программу: «Сходите вместе в театр или кино». Не стоит сомневаться, что агрессор воспользуется этой культурной программой в своих целях.

Хочется рассказать о таких случаях, когда «благополучный» отец надевает маску обаятельного во всех отношениях человека и общается с педагогами тихим и приятным голосом с широкой улыбкой. Воспитателю он предложит свои услуги по ремонту детского сада, учителю подарит букет цветов и конфеты, администрации выскажет готовность пожертвовать сумму денег на расчетный счет учебного заведения. Униженная им  жена, будет явно контрастировать. Она выглядит на его фоне недостаточно общительной и доброжелательной, скорее станет избегать контакта, вряд ли будет улыбаться и предлагать свои услуги. Она крайне истощена физически и эмоционально. Не сложно догадаться на чьей стороне будут сотрудники учебного заведения, «ведь все так очевидно». Намного позже специалисты убедятся, что стали жертвами опытного манипулятора, который потребует от них полного подчинения в «сотрудничестве». Ведь, если они не пойдут у него на поводу, он незамедлительно предпримет попытки их «наказания». Посыпятся жалобы в вышестоящие инстанции о том, что специалисты «получали от него вознаграждения», «были подкуплены его нерадивой супругой» и прочее.

Работая с женщинами, пострадавшими от насилия, приходилось слышать сотни рассказов о том, как агрессор намеренно провоцировал жену, а затем проводил видеосъемку или аудиозапись, где женщина выглядела при этом неприглядно. Ведь той части истории, в которой он оскорблял и унижал ее, не было на предоставленной записи. Или перед приходом комиссии намеренно разбрасывал мусор, разливал цветные жидкости, переворачивал горшки с комнатными растениями, чтобы продемонстрировать «вечный беспорядок в квартире». В период «медового месяца» во время приема  гостей в собственном доме мужчина фотографировал супругу с бокалом вина, а затем это фото показывал в учреждениях образования и милиции, чтобы подтвердить «ее аморальный и разгульный образ жизни». Либо, когда женщина укладывала спать детей и выбегала в магазин за продуктами или в аптеку за лекарствами, «бдительный» отец вызывал милицию, чтобы показать, что «мать оставила малолетних детей одних». Видимо себя он рассматривал в этот момент как постороннего для детей человека.

Случалось и такое, что агрессоры забирали детей из детского сада или школы и исчезали в неизвестном направлении, не поставив в известность ни мать, ни учреждение образования. Даже спустя длительное время не всегда удавалось отследить местонахождение ребенка. Что может быть больнее и печальнее для матери?! Как сложится судьба детей, которые невольно стали инструментом расправы с собственной матерью?

Когда женщина с детьми укрывалась после акта насилия в кризисной комнате, агрессор предпринимал все возможности, чтобы отыскать их. Все очень просто: если отец хочет узнать новое место жительства и учебы детей, если судом не определен порядок общения с ребенком, то можно обратиться в отдел образования или милицию с заявлением о розыске детей. В случае, если законный представитель не лишен родительских прав, ему обязаны предоставить все данные о детях.

Эксперты обращают внимание, что постановка детей на учет иногда вызывает больше проблем, чем решает их. Например, во время социального расследования женщину просят предоставить  характеристику с места работы. Если же она не приносит такую характеристику, то органы опеки сами делают  запрос. То, что хотелось бы скрыть на работе, не получается и она чувствует новые угрозы.

Когда дети находятся в СОП, при смене места жительства могут возникнуть сложности с устройством в детский сад или школу. Им могут отказать, так как учреждениям образования не нужна плохая статистика. Кроме того, постановка на учет способствует распространению конфиденциальной информации о ситуации в семье. Даже в детской поликлинике амбулаторные карты  детей, которые состоят в СОП,  могут храниться  отдельно и об этом нужно сообщать в регистратуре, где в очереди случайно оказываются знакомые и соседи. Таким образом, женщина и дети в очередной раз получают психологическую травму. 

А в случае, если детей признают нуждающимися в государственной защите (изъятие детей из семьи), то это воспринимается как катастрофа. Находясь в тяжелом эмоциональном состоянии, испытывая финансовые трудности, женщине нужно выплачивать достаточно крупную сумму на содержание детей в СПЦ, найти отдельное от агрессора жилье, поддерживать детей, которые страдают от разлуки и случившихся перемен в их жизни. Нередко таким женщинам сложно трудоустроится, поскольку  работодатели крайне неохотно берут на работу обязанных лиц. Зачастую зарплата не позволяет покрыть даже самые необходимые расходы. Приходится искать подработки и крутиться как белка в колесе.  Надо сказать, что у каждой женщины собственная история. Часто в сложной жизненной ситуации ей приходится справляться одной с грузом проблем, которые тянутся из ее собственного детства. Но на себя как раз у нее по прежнему нет ни сил, ни времени.

Что же можно предпринять, чтобы справиться с трудностями?  Когда так случилось, что детей поставили в СОП, то важно не закрываться со своей проблемой, а занять активную позицию. Если вы считаете, что ваша ситуация была рассмотрена однобоко, то это можно использовать в качестве аргумента для обжалования. Следует письменно обратиться в те органы которые вынесли данное решение с просьбой разъяснить причину постановки на учет или изъятия ребенка. Решение координационного совета может быть оспорено в течение 10 рабочих дней.  

Помните, что СОП — это не навсегда. Координационный совет собирается не реже одного раза в квартал и может принять решение о прекращении исполнения решения о признании ребенка, находящимся в СОП, когда опасные для ребенка факторы будут устранены. 

Не оставайтесь наедине со своими трудностями,  обращайтесь за помощью к психологам и юристам, которые  поддержат на пути преодоления сложностей, помогут вам  взглянуть на происходящее в жизни более реалистично и продумать возможные перспективы для себя и своих детей. Желательно, чтобы женщины  стали более грамотными в области понимания сути процессов, происходящих в ней самой в ситуации насилия. Позаботьтесь о своем состоянии здоровья, пройдите курс восстановления у психолога или психотерапевта. Нужно достаточно  времени, чтобы залечить физические и душевные раны.

Если вы еще в начале пути в борьбе с насилием, то знайте, что в существуют  кризисные комнаты и SOS-детские деревни, куда можно обратиться для заселения в случае  опасности. Сотрудники РУВД и специалисты системы соцзащиты расскажут про защитное предписание, которое обяжет агрессора покинуть общее помещение на срок до 30 суток. 

Не игнорируйте свое эмоциональное состояние. Как правило, на него можно вполне ориентироваться в понимании того, что происходит в ваших отношениях. Если вам хочется плакать, вы в напряжении перед приходом своего партнера или вы постоянно хотите отсрочить возвращение домой, то это достаточно тревожные маркеры. Не молчите. Поговорите с теми, кому можете доверять. Позвоните на горячую линию или телефон доверия, где работают опытные психологи, которые внимательно выслушают вас и помогут разобраться в вашей конкретной ситуации.

 

Нужна помощь? Обращайся в СПРАВКУ. Бесплатные юридические и психологические консультации для беларусок в Телеграм